— Игорь Николаевич, расскажите пожалуйста о себе.
— Родом я из Архангельска. Здесь вырос, закончил мореходку, работал в траловом флоте матросом, штурманом. Моряками были мой дед и дядя. И с детства меня настраивали на эту же стезю.
— Каким образом моряк стал журналистом?
— Работая в траловом флоте в Архангельске, я как-то неожиданно приобщился к журналистике. Меня попросили из многотиражной газеты тралового флота по возвращении с моря рассказывать о рейсе, о промысле. Приходя из каждого рейса, я им что-то писал. Решил поступить в университет, чтобы получить гуманитарное образование. Эта газета дала мне рекомендацию на факультет журналистики. Учился заочно, переехал в Мурманск. Там стал работать журналистом: сначала на радио — корреспондентом, редактором, главным редактором радиостанции, которая вещала для моряков, рыбаков Северного бассейна. Затем меня пригласили в газету «Водный транспорт» собственным корреспондентом по Мурманской области и Карелии. А потом так случилось, что я снова решил пойти в море и поступил в Мурманское морское пароходство. Стал работать помощником капитана на пассажирских, транспортных судах. Арктика, Западная Европа, Канада, Куба – много было всяких рейсов за двенадцать лет работы в море.
— Вами написаны повести, романы. Как получилось, что вы начали писать не только в жанре журналистики?
— Я увлекся историей самого Мурманского пароходства – арктического, по сути. Стал исследовать материалы о нем и написал две книги очерков истории пароходства: «От Арктики до Антарктики», а через десять лет — «Порт приписки — Мурманск». Неожиданно для меня в издательстве мне порекомендовали попробовать написать что-то художественное, — все-таки интересна поморская история, и о ней мало художественной литературы (поморы – жители побережий Белого и Баренцева морей). Тут исстари было развито мореплавание и свое судостроение. Поморы — интересные специфичные люди, которые исстари занимались рыбными промыслами летом и зверобойными – зимой во льдах. Попробовал — появилась первая повесть о жизни поморов – «Мореход Герасимов». В поисках материалов о поморах я исследовал фонды Государственного исторического музея в Ленинграде и – Архангельского областного архива. Удалось почерпнуть много интересных фактов о жизни и быте поморов, их промыслах, морских плаваниях в Норвегию, Ледовитый океан. Добавились еще три повести, и вышла книга «Морем живы». Эти повести затем были изданы в Москве в издательстве «Детская литература» в книге «Залпы над морем». Это меня вдохновило на дальнейшее литературное творчество (улыбается), и я замахнулся на роман. Тему мне подсказал один знакомый писатель, обратив мое внимание на то, что на Севере происходили в середине 19 века интересные героические и одновременно драматические события во время Крымской войны, когда англо-французская эскадра блокировала побережья Белого и Баренцева морей, пыталась захватить Архангельск, Колу, Соловецкую крепость-монастырь. Военные корабли встретили здесь сопротивление, в том числе – крестьян-поморов, монахов. Я съездил на Соловки, исследовал материалы, места боевых действий. Появился роман «Гавань Благополучия». Книгу выпустило столичное издательство «Современник». И вскоре я был принят в Союз писателей. Затем написал для издательства «Детская литература» повесть о подвиге жизни полярного исследователя Георгия Седова – «Иду в неизвестность». Эта книга и «Гавань Благополучия» позднее были переизданы в Москве в серии «Ломоносовская библиотека». Потом был еще роман «Крест викинга» на основе скандинавских саг — о драматических исторических событиях христианизации Норвегии крестом и мечом — королем-викингом Олафом Харальдсоном. Роман был напечатан в журнале «Север».
— А что вас побудило к духовным поискам? Как прошла «христианизация» самого Игоря Николаевича?
— В 1995 году случайная встреча в поезде с одной из адвентисток из Мурманска перевернула мое мышление и обратила его ко Христу. Заведя в купе разговор, она показала мне, как можно понимать Библию. Ранее я пытался читать эту Книгу, но ничего в ней не понимал. Больше суток мы проехали вместе на поезде из Архангельска в Мурманск, и большую часть времени эта христианка вела со мной беседы о Христе, вере, Библии. Когда я ночью сошел из поезда на станции «Белое море», чтобы пешком отправиться в деревню, где была у меня дача, то, идя лесной дорогой, обратился к Богу со словами: «я всё понял, Господь. Я грешный–прегрешный. Прости меня, если можешь! Отныне моя жизнь в Твоих руках!» Пришло облегчение, и уже в следующие дни почувствовал на себе влияние Бога: вышло само по себе, что бросил пить, курить, сквернословить и прочее. Через две недели приехал в Мурманск и пришел туда, где собирались адвентисты, чтобы вернуть книжку, которую эта женщина в вагоне дала мне почитать. А меня пригласили на субботнюю школу. Через неделю снова пришел на субботнюю школу, а когда после этого собирался уходить, меня позвали послушать проповедь. Пастор сделал обращение к тем, кто уже посещал богослужения и, возможно, решил принять крещение. Люди стали выходить, и вдруг, эта женщина толкает меня в бок: «А вы-то будете креститься?» Я возьми и скажи: «Конечно!» И тоже вышел. Месяц занимались по библейским урокам, и состоялось крещение. Меня привлекли к служениям, стали доверять выступать с проповедями.
— Как сложилась дальнейшая жизнь во Христе?
— Спустя время я вернулся в Архангельск и там тоже поручили служение, позднее стал пресвитером. Через какое-то время некоторые семьи стали переезжать в Оренбургскую область – там продавались недорого дома, и мало было адвентистов, — появлялась дополнительная возможность для евангельской работы. Я тоже хотел туда ехать, но засомневался и в молитве получил ответ от Бога ехать не туда, а в Мурманскую область, в Кандалакшу, где не было еще адвентистов и где за городом была у меня дача. И я перебрался в Кандалакшу. Ко мне приехали из Мурманска братья и сестры, проповедник. Подготовили и провели евангельскую программу. Приняли крещение более 30 человек, и организовалась община. Когда все разъехались, проповедник оставил меня руководителем общины. Потом прибыл назначенный пастор. Спустя пять лет я вернулся в Архангельск, где и живу по сей день.
— Как складывались отношения с Богом? Были ли какие-то сомнения?
— В свое время в каком-то иностранном порту, кажется, в Швеции, мне у трапа судна какой-то миссионер вручил книжку. Оказалось — Новый Завет на русском и английском языках. Я ее спрятал в карман. А потом стал просматривать, читать, но не понимал ничего. Спустя несколько лет, в Москве на Площади трех вокзалов мне вручили книжку «Не просто Плотник». В поезде я её прочитал. И поверил, в смерть и в воскресение Христа, потому что в ней были приведены свидетельства. А я ведь и сам занимался историей и ценил исторические свидетельства. Когда встретился в поезде с адвентистской, то вспомнил и о той прочитанной книжке. И она тоже помогла уверовать. После того, как я крестился, принял Христа, то никаких сомнений в том, что выбрал правильный путь, в том, что Бог есть, что Христос – Спаситель и вся библейская история – истина, у меня ни разу не было.
— Игорь Николаевич, вы не раз бывали в Арктике. Расскажите, пожалуйста, об этом.
— На одном из пассажирских судов мы ходили в Арктический круиз. Земля Франца-Иосифа, Шпицберген, льды, айсберги, дикие пустынные скалы… Там я впервые увидел белых медведей, тюленей. Масса впечатлений, конечно. А когда работал в «Водном транспорте», то в числе группы журналистов участвовал в первом рейсе нового атомного ледокола «Арктика». Я был восхищен ледоколом, увидел его мощь, безостановочное крушение льдов. Мы проводили караван первых судов в Дудинку на Енисей, через Карское море. Взлетали на вертолете, летали над ледоколом, над льдами, делали снимки. И позднее по этим ледовым трассам я ходил с грузами на судах под проводкой атомоходов – на Енисей, к Ямалу, в том числе и зимой. И никогда не переставал восхищаться дикими красотами студеной Арктики.
— Сейчас вы автор еще и христианских книг. Расскажите об этом подробнее.
— Став верующим, я перестал писать мирскую литературу. А когда стал исследовать Священное Писание, меня потянуло рассказать средствами художественной литературы о некоторых библейских историях. И однажды я сел за стол, открыл Библию, остановился на шестой главе книги Бытие и пришло решение написать про Ноя. Первую повесть для будущей книги я называл «Потоп». Вслед за этой написал еще две повести на библейские сюжеты. Мне дали телефон главного редактора издательства «Источник жизни», и в результате общения с ним в свет вышла книга «Не для такого ли времени?», в которую вошли эти повести. Потом в издательстве мне предложили написать для детей что-то приключенческое, с евангельским уклоном. Так появились «Корабельные тайны». Вслед за этой книгой вышло продолжение — «Остров трех пещер». Сейчас готовится к изданию третья часть, «Трижды спасенные», в которой этих героев – ребят — будут ожидать очередные испытания.
И снова я замахнулся на роман, — в этом году вышла книга «Неведомыми румбами». Одновременно был издан сборник историй с опытами христиан адвентистов: «Бог в моей жизни». Для этой книги мне удалось собрать шестьдесят опытов жизни с Богом, которыми поделились верующие из разных уголков России.
— Вы по-прежнему продолжаете писать?
— Да, в издательстве ждут своей очереди еще три написанных мною книги, а сейчас работаю еще над двумя. Ежедневно, шесть дней в неделю с утра сажусь за стол. И неизменно ощущаю в своей работе помощь Господа, его руководство.
— Поделитесь вашим любимым отрывком из Библии.
— Я люблю и часто привожу такой текст: «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет». От того, как я живу и что делаю, будет зависеть моя окончательная судьба. Что бы я ни думал о Боге, как бы я ни относился к Его деяниям, все будет зависеть от того, как я буду следовать в своей жизни тому, что велит мне Бог.
Интересный путь жизни Игоря Чеснокова записала Мария Вачева
