— Алексей, расскажи, пожалуйста, как появился приют?
Когда мы с Верочкой поженились, то жили в городе, и я имел возможность соприкоснуться как положительной, так и отрицательной сторонами городской жизни. У нашей старшей дочки Софьи были проблемы со здоровьем, и мы решили переехать в деревню. Переехали на лето, но решили остаться. В это же время у моего отца Виктора Анатольевича, который в Воронеже занимался служением осужденным и бездомным остро стоял вопрос: чем занять людей, которые на попечении. В городе для таких много искушений. В ответ на эту нужду и появился приют. В этом году уже семь лет, как мы живем в деревне. Через приют прошло более 300 человек. В настоящее время в приюте находится 20 человек от 35 до 80 лет, которые живут в четырех домах.
— Чем эти люди занимаются в деревне?
Первая задача — это обслуживание себя. У них должна быть чистая тарелка, чистое белье, чистая одежда. Порядок должен быть и вокруг дома. Есть малоподвижные ребята. Для них зимой мы нашли такое занятие, как пилка дров. Чем-то другим их занять сложно, замотивировать тоже, а тут: хочешь тепла в доме – бери, пили. У нас есть возможность и газ подключить, но мы намерено не идем на это, чтобы отапливать дровами, и ребята были заняты.
— Где живут обитатели приюта?
Мы приехали в деревню и коснулись проблемы: а куда их поселить? Господь нас стал благословлять. Рядом стоял заброшенный дом. Нам сказали: «Заселяйте, да живите». Прошло какое-то время, о нас многие стали узнавать, и администрация помогла оформить это строение. Сейчас мы живем официально в этом доме. Начали заниматься сельским хозяйством и очень хотели иметь коровку. Тульский приют «Дом милости» помог осуществиться нашей мечте – пожертвовал корову. Сейчас у нас стадо: семь дойных коров, бычки, овечки. Ребята летом их пасут. Можно поставить электропастуха, электрическое ограждение, но наша задача всех задействовать. Поэтому максимально используем ручной труд: пасем, косим сено. Мы производим молочную, мясную продукцию, — все это идет в употребление в пищу. Также у нас есть огороды, теплицы: свои огурцы, помидоры. К зиме у нас тоже всё свое: делаем до 300 банок закруток. Одно время занимались тюльпанами, выращивали цветы. Важно, чтобы люди видели результат своего труда. Из вторичного строительного материала мы построили большой сарай для скотины, а на втором этаже для ребят устроили досуговую комнату с бильярдом и теннисным столом.
— Земледелие, животноводство, люди с непростыми судьбами. Кто это все координирует? Как эта «коммуна» живет?
— (смеется) У нас каждый раз говорят: «Алексей, назначь нам старшего». Я не вижу в этом плюсов. И у нас ни в одном доме нет старшего. У каждого есть свой фронт занятий, другой может быть на подхвате. Я вижу, что Бог этим управляет, раз это существует столько времени. Мне б сил не хватило.
— Алексей, ты выглядишь довольно добродушным человеком, а эти люди другую жизнь повидали. Как в приюте поддерживается порядок? Есть ли правила?
У нас есть правила. Раньше у нас был контингент, который понимает «язык силы». Я пробовал и так, но это не работает.
— А что, на твой взгляд, работает?
Работает любовь. Вот он сидит слюни распустил, а ты его с любовью берешь, поднимаешь, заносишь домой. Он упал, а ты ему даешь чистые носочки, заправляешь постель и вот тут у него что-то такое человеческое отщёлкивает. Я не знаю, что это, но это есть в каждом, даже в таком, который 36 лет отсидел и это отношение ломает всё его представление о мире. Он вчера «нашкодничал», все его выгнали, а сегодня опять пускают, говорят: «Садись с нами за стол», и вот это человеческое сразу срабатывает.
— Как к вам в приют попадают люди?
У нас двери открыты. Мы никогда никого не держим. Никогда никого не привозим и не отвозим. Людей привозит администрация, полицейские или скорая. Моя задача, чтобы в этом кто-то поучаствовал. Многие уходят и всё. Это их выбор. У них своя жизнь.
Наша изначальная цель была – социализация. Жизнь в коллективе важна для развития этих навыков. Некоторым находиться в коллективе сложно. Поэтому к каждому ищем подход, куда его заселить, в какой из домов. Есть люди, которые жили на улице, и они хотят жить в сарае, только чтобы быть одному. Приходится идти на компромисс: «Хорошо, живи там, но кушать будешь со всеми». Социализация важна. Наша задача, чтобы он не просто прожил как-нибудь, а как-то зацепился.
— Алексей, ты говоришь «мы хотим», «мы стараемся». А кто это мы? Кто тебя поддерживает?
(улыбается) Я и Господь – это мы. Финансирования откуда-то извне у нас нет, и в начале было сложно разложить на что будет жить семья, где взять денег на приют. И Верочке было непросто. Но Бог все это усматривает.
— Наверняка, у тебя не раз спрашивали, для чего ты это делаешь?
Я мог быть на его месте! Все может быть в этой жизни. Любой человек может попасть в эту ситуацию. Я вижу, что нужно этим людям. Может они и не признаются в этом и, например, возражают: «Зачем эта постель? Я и без нее спал нормально. Зачем это надо, я же жил под кустом!» Отвечаю: «Здесь у нас так».
— Как ты пришел к Богу и чем Он привлек тебя?
Я знал о Боге с 10 лет. И вот сейчас моей дочери 10 лет, и для меня эта дата отправная. До 10 лет папа занимался коммерцией, мы жили в 90-е по-другому. В этот период жизни к нам в дом пришли христиане, и папа стал верующим. Весь уклад семейной жизни изменился. Мы начали ходить в церковь адвентистов. Потом я подрос, и многие моменты в людях стали разочаровывать. Я начал отдаляться. Сейчас этот момент доношу до ребенка. Не надо смотреть по сторонам. Не важно, кто и как поступает. Не оценивай –правильно он поступил или нет. Это не наше дело.
Я ушел из церкви. Имел хорошую работу, хороший заработок. Жил отдельно от родителей. Женился, расстались. В той моей жизни Бога не было. Все это была дорога вниз. По-человечески -было всё, но любви, которой можно поделиться, перестало мне хватать.
— А чем ты занимался? Какая у тебя была профессия?
Я автослесарь, был свой автосервис. Летом были точки с квасом. Потом открыл свой киоск с автозапчастями. Финансовых трудностей не было. В окружении были ребята, у которых были клубы. В общем, ничего хорошего. Однажды я с другом поехал в деревню и сказал: «Я хочу тут жить!» Все удивлялись: «Зачем тебе это надо? У тебя в городе все есть!» Мы заехали за молоком, и я впервые повстречал Верочку. Помню тогда сказал: «Это будет моя жена». Я попросил ребят купить мне в этой деревне дом. Я его даже не видел. Сам жил в городе, а дом оформил на Верочку. И 10 лет она меня ждала.
— Что же тебя повернуло к Богу?
Стало интересно, что же меня ждет дальше. Начал больше зарабатывать, появились непонятные связи, алкоголь. Одним утром встал и подумал: «Хватит». Пустота была. И я вспомнил, что слышал когда-то о том, что «не имея ничего, ты можешь иметь многое».
Многие смотрят на меня как на глупого, а у меня сейчас есть понимание, что я могу быть с семьей, могу помогать людям, которые оступились. К Богу меня привели молитвы родителей. Одно дело, когда сам избираешь, другое, когда за тебя молятся.
— Алексей, в приюте есть трудотерапия, арт терапия. Какое место в приюте отводится духовным ценностям?
Я считаю, что без Бога этот уклад, который есть у нас, не работает. И ребята, которые у нас живут, признают, что без Бога сюда не попали бы. У нас есть люди разных конфессий. Раз в две недели к нам приезжают верующие из города Анна, который находится в 40 километрах от нас. Приют посещает наш служитель Виктор Кравчук с супругой, поддерживает Виктория Ахундова. Они проводят с ребятами занятия. Я считаю, что им нужно говорить о Божьей любви. Я пробовал силой ими руководить – не работает. Это временное, и оттого, что человек боится, не меняется. Поэтому ругаться на них бесполезно, только любовью.
— Как ты их терпишь?
Конечно, здесь непростой контингент людей, иногда провоцируют меня. Но я их не терплю, я их понимаю. Терпеть не надо, надо просить мудрости, чтобы понять. Он дошел до такой точки, до которой у каждого из нас есть возможность дойти. У каждого… И Господь сказал, что будут и такие.
Когда они приезжают в приют у них неограниченный аппетит, и мы готовили одну кастрюлю на ночь. Ночью новичок съедал это. И мы начали две кастрюли готовить. Решили: неделю будем готовить две кастрюли. Не будем ничего закрывать, все холодильники открыты. Пусть ест, пока не наестся. Вечером всем положил на кухне, а ему буханку отдельно. И он понял, что хлеб можно кушать со всеми, его не надо воровать, не надо прятать под подушкой.
— О людях, оставшихся без жилья, у общества часто не очень высокое мнение.
Многие из них не из бедных семей, имеют образование. Есть семьи, родственники, но от них отказались. Так сложилось, что у нас оказались трое людей из одного подъезда. Константин был начальником цеха на предприятии и имел такую зарплату, что только на такси ездил, а женщина из этого подъезда была главным бухгалтером на этом заводе. Он жил на первом этаже, бухгалтер – на втором, а на третьем этаже жила заслуженный учитель России, учитель года. И здесь они встретились. Вроде идешь по жизни и получаешь машины, положение, уважение, но это такая пустота, что может привести сюда, в Тишанку. Здесь находятся люди, которые прошли эту дорогу, имели всё.
Приезжают ребята и у которых все есть, но внутри пустота. И я благодарю Бога, что могу зайти домой и увидеть родную дочь. Да у меня нет тех денег, нет машин, нет возможности куда-то поехать отдохнуть, но я могу с ней посидеть и посмотреть, как она играет. Это намного больше.
Как-то мы перед домом играли с дочерью в футбол, и один парень из приюта, наблюдая за нами, заплакал: «У меня в семье, — признался он, — родители никогда не играли в футбол».
— Какая у тебя цель относительно этих людей? Каким ты видишь их дальнейшее будущее?
Моя цель (смеется), чтобы все нашли себя в этом мире. Каждый раз, когда кто-то уходит, я говорю: «Слава Богу!» Иногда люди теряются в этом мире. Как-то к нам попала женщина, у которой была обеспеченная жизнь. Умер муж, она потихоньку спилась, жила на улице. Когда я увидел её фото в паспорте, не мог поверить, что это она. Эта женщина прожила у нас год, а потом нашла родственника, который ее поддержал. Он приехал на большой машине и забрал ее.
— Алексей, какой библейский текст тебе нравится, поддерживает?
— «Возлюби ближнего». Надо научиться любить людей. Это непросто сделать. Господь пришел к немощным. И Он нас этому учил. Как-то я проехал 130 километров и приехал в глухую деревню в первом часу ночи. В доме нет ни окон, ни рам, ничего… 20 градусный мороз. Захожу… печка разбита… под матрасом лежит девушка 85 года рождения. Сели в машину, едем, запах какой-то. Приехали, а у нее пальцы отморожены, отвалились уже. У нее очень проблемное прошлое, но она повстречала здесь мужчину, они расписались. Да, осталось прошлое, и попрекают им, но важно, как сейчас относятся к человеку.
Часто мне говорят: «Сколько можно? Зачем ты снова взял его?» Так одного парня я три раза возил в прокуратуру. Он грозился: «Все, я на вас пишу заявление». Ну, поехали. В итоге он уходил со слезами: «Ну, как так? Ты же мог меня избить и спокойно выкинуть на дороге». Нет, это не работает. Только доброе отношение меняет людей.
— Алексей, у меня, как у женщины, возникает вопрос. Как Вера справляется со всем этим? Какая у нее здесь роль?
Вера – моя муза! Она суперженщина. Она знает, как общаться со сложными людьми. Верочка компетентна в растениеводстве, раздаче вещей. Она мудро распределяет продукты. К ней все приходят за медикаментами. Я поддерживаю ее в любых начинаниях. Я поддерживаю ее в любых начинаниях. Мы стараемся выезжать в город, для общения каждую неделю к нам приезжают гости. Хорошо, что мы здесь, что Господь нас простил, дал нам возможность быть с Ним, дает нам руку, за которую мы можем держаться и дает нам возможность не забывать, что Он нас любит. И эта любовь к окружающим – неотъемлемая часть любого христианина. Разные есть служения, но меня Господь так благословил. Хотя я ничего сверхъестественного не вижу: смотришь за людьми, даешь им покушать, следишь, чтобы что-то делали.
P. S. Служение Алексея людям нашло поддержку у местной администрации. Об обитателях центра писали в местной газете «Заря», Талово, снимали репортаж.
Мария ВАЧЕВА,
директор отдела информации Западно-Российского союза
